читаю толпе,
лишь ты сидишь надменная,
музой неприступною,
а по сути такая же,
как все дурные суки.

зная все, подойдешь
как к щенку безродному,
а потом уплывешь
в своих лодочках. томная.

я же губу свою нижнюю
в кровь.
к черту девок всех
ожерельем на шее висящих,
всех дур малолетних,
бальзаковских,
не по вкусу пришедшихся,
всех!

и на невский стремглав -
больше выпивки!

она примит меня за юнца,
такого тоненького мальчика-франта,
юного, невинного дэнди,
искушенного ангела.

смущенно разденется,
начнет ласкать себя,

обхвачу её дрожь губами,
застынет мигом, истомою,
но не поймет, что пред ней
не Иисус был бы, а Мария.

руки шлюхи пахли ладаном.